Aramaic language
אַרָמָיָא
ישוע
Языком Иисуса Христа считается арамейский язык (или даже галилейский диалект арамейского языка), широко распространённый в I веке на Ближнем Востоке. Несмотря на то, что языком Нового Завета является греческий, тем не менее там присутствуют фразы на арамейском (в греческой транскрипции).
טליתא קומי
«талифа, куми»
«девица, встань» (Мк. 5:41)
אלהי אלהי למה שבקתני
«Элои! Элои! ламма савахфани?»
«Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?» (Мк. 15:34)
«Сколько бы ни росла умственная культура, как бы ни расширялся человеческий разум – выше того величия и того нравственного совершенства, которое запечатлено в Евангелии, ему не подняться».
И. Гёте.
И. Гёте.
«...мы не сможем никогда постигнуть вполне арамейца Иисуса, как мастера стиля, исключительно по греческому переводу Его речей!»
А. Гарнак, «Сущность христианства
А. Гарнак, «Сущность христианства
Христианство – это очень просто
Исследованию творческого и духовного наследия Иисуса Христа посвящено больше времени и трудов, чем любому другому вопросу в истории человечества. Этот факт должен свидетельствовать о необычайной сложности христианской философии и огромных трудностях в понимании религиозной концепции Иисуса из Назарета.
Между тем, Сам Иисус почему-то доверил Своё учение простой и необразованной аудитории: рыбакам, мытарям, нищим, крестьянам и крестьянкам, даже проституткам. Он полагал, что эти люди способны воспринять Его мысли и ... не оставил нам ни одной письменной строчки.
Похоже, что Иисус не стремился донести смысл Учения до наиболее подготовленных и образованных слушателей. Напротив, будучи прямо спрошенным о Своих взглядах членами синедриона и Римским наместником Понтием Пилатом, Он предпочёл отмолчаться.
Почему Он не использовал шанс передать Свои знания в самые верные руки? Очевидно, у Иисуса были основания полагать, что простая аудитория способна лучше воспринять Его слова и донести смысл их до отдалённых потомков.
Не означает ли это, что учение Его на самом деле просто? Не следует ли нам руководствоваться Его же собственными словами: "Иго Мое благо, и бремя Мое легко” (Мф. 11:30)?
Не Он ли говорил нам: «Если не ... будете как дети, не войдёте в Царство Небесное» (Мф. 18:3)?
Может быть, и не нужны были титанические усилия величайших философов, старавшихся раскрыть Его тайну и исписавших сотни тысяч страниц мудрёнейших текстов, комментируя Евангелия? Может быть, и нет никакого тайного и глубокого смысла и всё лежит на поверхности?
Одним из тех, кто разде лял это неортодоксальное мнение, был великий писатель и философ Лёв Николаевич Толстой. Вот что писал он в трактате «В чём моя вера?»1:
"Я не толковать хочу учение Христа, а только одного хотел бы: запретить толковать его.
Все христианские церкви всегда признавали, что все люди, неравные по воей учености и уму, - умные и глупые, - равны перед Богом, что всем доступна Божеская истина. Христос сказал даже, что воля Бога в том, что немудрым открывается то, что скрыто от мудрых.
И вот, вместо этого простого и ясного понимания самых простых слов, как они сказаны и как они подтверждаются всем учением Христа, подставляется туманное толкование, вводящее противоречие туда, где его нет, и тем уничтожающее значение учения Христа, сводящее его на слова и восстановляющее на деле учение Моисея во всей его дикой жестокости."
К аналогичной мысли пришёл великий инженер и философ Игорь Иванович Сикорский в своём исследовании «Послание Молитвы Господней»2:
«Великая Молитва построена так, что может быть понята ребёнком или малообразованным человеком для удовлетворения духовной нужды, но может стать постоянным руководством и для самых мудрых и образованных людей».
